https://elib.rgo.ru/handle/123456789/216856

<aside> 💡

Гэтую кніжку не цытаваў толькі лянівы. Урывак пра Вяляціцкі Манастырок бачыла больш за пяць разоў, тры старонкі пра Лошніцу слова ў слова ўстаўлены ў кнігу памяці Барысаўскага раёна, а частка пра вясельныя песні траплялася мне нават у кнізе пра беларускія дарогі. Баюся ўявіць, колькі навуковых і псеўданавуковых прац нарадзілася шляхам капіпасты за ўсёй кнігі. Я, канешне, другі дзень хіхікаю з разваг аўтара, што калі б нехта з дружыны Вітаўта заснаваў паселішча ў Лошніцы, то назва яго была б на літоўскай ці худой момант польскай, а нашчадкі мясцовых былі б літоўцамі ці палякамі (а іх тут няма). Але калі ўспрымаць кніжку не як навуковую працу, а як мастацкую і ігнараваць фантазіі аўтара пра гісторыю і рэлігію (чалавек — сын праваслаўнага святара, скончыў духоўную акадэмію ў Санкт-Пецярбургу і гэта адчуваецца, але з такім паходжаннем усе яшчэ адэкватна і магло быць горш), а чытаць менавіта пра тое, што аўтар бачыць тут і цяпер (гэта 1853 год!), што яму расказваюць мясцовыя, то гэта добрае чытво. Дарэчы, маленькі прыклад у скарбонку аргументаў, што твор мастацкі і "па матывах": у дзясятай частцы ёсць цікавы эпізод пра тое, як аўтара вылавілі на дарозе і прапанвалі яму стаць кумам для мясцовага дзіцяці па старой традыцыі:

</aside>

Пробыв в Смолевичах около полудня, я собрался было в дальнейшій путь и, велев кучеру ехать вперед сам пошел вслед за экипажем пешком, чтобы взглянуть на поля и полюбоваться урожаем смолевичскаго края. Но не успел я пройдти несколько шагов, как на встречу мне попались две телеги с поселянами в праздничной одежде. Может быть, я и не обратил бы внимания на поселян, но они сами заставили меня познакомиться с ними. Телеги остановились, и с одной из них слез довольно видный парень: он подошел ко мне с поклоном. Я спросил, что ему нужно. Парень опять поклонился и сказал:

— Просим паночка (господина) в кумы! — Да разве ты не видишь, сказал я ему : что я проезжий ?

Но парень, не слушая моего возражения, повторил свою просьбу. В это время слезли с другой телеги и подошли ко мне с поклонами две женщины, одна старушка, другая молодая с ребенком на руках, и тоже стали просить меня в кумы : не откажитесь.

— Да будьте ласковы, панок, говорили оне: — не откажитесь. Вот уж мы попали на дороге куму, остановка за кумом. — Да как же это вы ищете восприемников по дорогам? спросиль я их : - разве в вашем селе нет людей? — Извините, отвечала старушка: — у нас поводка (обыкновение) такая... У родителей ребенка, котораго мы везем в Смолевичи крестить, не годуются (не ведутся) дети, все умирают; так мы, по старому обычаю, вздумали поискать для новорожденнаго кумов спатыканных (встречных восприемников).

Тут старушка объяснила мне, что в борисовском уезде между поселянами существует следующее обыкновение: если у кого не ведутся дети, так просят в восприемники новорожденнаго перваго встречнаго и первую попавшуюся девицу, какого бы сословия они ни были, и никто не может отказать просителю в том, что освящено веками.

«Чтож? — подумал я, выслушав старушку — дело доброе, почему не услужить людям?», и согласился быть спатыканным кумом. Исполнив желание поселян, я возвратился в Смолевичи на несколько часов.

Чрез пять часов после этого я уже был в Лошнице.

<aside> 💡

Кранальны ўрывак, цікавы звычай, вось толькі я перагартала МК па Смалявічах за пару гадоў і ніякага Шпілеўскага я там не знайшла. Верагодна, аўтар недзе пачуў пра такую традыцыю і дзеля чырвонага слоўца вырашыў напісаць пра яе ад першай асобы. Ці не пачуў, хто цяпер ведае...

І так, калі б спадар Шпілеўскі яшчэ ўказваў усе крыніцы, адкуль бярэ інфармацыю (пісаць "у інвентары 1618 года гаворыцца..." і не ўказваць, адкуль ён яго выкапаў - злачынства, мне таксама той інвентар патрэбны), цаны б яму не было :) Але як мастацкі твор па матывах чытаецца ўсе роўна цікава.

</aside>

Лошница лежит на срединном пункте белорусской почтовой дороги, ведущей с одной стороны в Борисов , Минск и Игумен, а с другой — в Оршу, Могилев и Витебск, меж необыкновенно лесистых и гористых окрестностей, полных исторических воспомпнаний , что вместе дает ей немалое значение в топографическом и археологическом отношениях , тем более что и сама она нечужда исторических событий и нелишена остатков старины. Самое древнее событие , совпадающее с историею появления Лошницы , местное предание возводит к концу XIV или к началу XV века, именно ко времени княженія Витовта. Говорят, будто какой-то древний князь Вит (а по другим Виток).проходил с многочисленным войском чрез леса нынешней Лошницы и, будучи застигнут во время ночи сильною бурею, велел воинам расчистить лес и устроить ночлег на высокой горе близ ручья, и будто воины вырыли на верхушке горы яму, обложили ее кожами и таким образом устроили для Вита ложе (постель), в память чего гору назвали Ложницею, а ручей или речку Ложой. Лошницкие старожилы указывают место ночлега или ложа близь р. Лоши, на горе, лежащей за кладбищем, которая до сих пор называется Витогорьем. Что под именем Вита здесь разумеется Витовт, это доказывается сходством предания с историческим фактом. И действительно, предание о походе Вита чрез леса нынешней Лошницы ни чуть не противоречит истории о походе Витовта, потому что Витовт, предприняв в 1395 году поход из Вильно в Оршу против Свидригайлы, не иным путем мог совершить его, как чрез земли борисовскаго уезда.

[…] в сохранившихся до нас письменных документах она не называется Ложницею, а Лошницею, или же Лосьницею, Лосницею и даже Лошнищем, какия названия по корню, как увидим ниже, тожественны с именем Лошницы, а не Ложницы. Так в письме (1574 года) оршанскаго старосты Филона Кмиты Чернобыльскаго к Николаю Радзивиллу, виленскому воеводе, Лошница названа Лошнищем [1]. В актах, Минской губернии говорится, что приказ минскаго старосты Горностая в 1576 году 16 августа писан у Лошицы (если только здесь Лошицею названа нынешняя Лошница) [2]. В инвентаре (1618 года) администрацив князя Льва Радзивилла, которому принадлежит ныне Лошница, она называется, согласно польскому произношению, Лосьницею и Лошаницею. В грамоте польскаго короля Сигизмунда, изданной 22 февраля 1627 года, везде называется Лосьницею

[…] Говорят, что по левую сторону моста над р. Лошою были две церкви, остатки каменных основаній которых хранятся до сих пор в земле ; а по дороге в деревню Негновичи, на высокой горе, указывают места, где были три церкви.

[…] По крайней мере это можно сказать о названий Лошница, которое потому допускаю я и считаю древним и никогда не изменившимся в устах народа, что о нем сохранилось известие в люстрационной записи города Борисова от 1749 года (запись находится при магистратском архиве); вот что там сказано: «потому и Лошница, што теж там лоши в пущах темных мают во многом числе пребывати и криничной воды пити, которая вода весьма светлая и смаковита лошам». После этого очень ясно, что Лошница получила свое название от обилия лош, т. е. лосей, водящихся в темных лесах ея. Название очевидно белорусское, потому что лоша, лось, слово белорусское; название очень меткое и верное, потому что леса или пущи лошнацкия до сих пор славятся множеством лосей, которые летом страшно истребляють на лесных полях просо, насеваемое здесь в большом количестве, и потому что безчисленные ключи реки Лоши, «из которых, как говорится в записи, пили воду лоси», действительно известны своею кристаловидною и очень вкусною водою, оттого что эта река протекает чрез известковые и глинястые слои земли: таков между прочим ключ (криница) близ мельницы у подошвы каменистой горки. О лесах или пущах лошницких нечего и говорить: они, без всякаго сомнения, сохранились такими же, какими были и прежде — огромные, мрачные и непроходимые. Кроме лосей, в них водится множество диких кабанов, медведей и необыкновенно рослых темнобурых волков. Так как многие леса состоят из липовых, кленовых и грабовых деревьев, то в них очень удобно поддерживается пчеловодство, составляющее одно из главных промыслов и доходов лошницких поселян: у каждаго из них по нескольку улей, и они ежегодно собирают меду, особенно липцу (липового меду) в огромном количестве и сбывают в города. За то лошницкие леса бедны хорошею травою и вообще не могут похвалиться сенокосами, точно так же, как и поля не славятся урожаями.

[…] Кроме того из этой же грамоты видно, что Лошница была местечком и даже городом с правами мещанства для жителей , в котором производились торги по субботам. Вот подлинныя слова грамоты:

«Tym listem naszym nadaemy tak, iż wszyscy Miaszczanie tego miasteczka Łośnicy, y poddani Włascy tak naszych, jak duchownych-szlacheckick, y kupcy postronni, po obwieszczeniu tego listu naszego tam do Łośnicy ze wszelakiemi towarami swemi przyjeźdzać y w dzień sobotni każdego tygodnia targować, przedawać y kupować mają, a od towarów myto targowe, przykładem inszych miast naszych przyleglich, płacić będą powinni z ostrzeżeniem tego, aby więdząc, każdego bym targu w Mieście Łośnicy nie wozył już napotym nikt we włości Borysowskie y na żadnym mieyscu oprócz pewnich miasteczek teraznieyszych, y to takie w targowe dni, które też do nas osobliwemi listami są ustanowione targow y handlow pokątnych czynić pod straceniem towaru i dalszemi winami, którey wolnoscy przerzeczenie Mieszczanie nasi Sami y potomkowe ich używać mają wiecznemi czasy, na co daemy JM ten list prywiley nasz z podpisem ręki Naszey, do którego y pieczęć Naszą W. X. Lit. przycisnąć roskazaliśmo. Pisan w Waszawie, 22 Lutego 1627 R., Sigismundus Rex [3]

Перевод. «Этою грамотою Мы извещаем , что все мещане этого местечка Лосьницы и собственные подданные наши, равно как и подданные духовенства и дворян , также посторонние купцы , со дня объявления этой грамоты , могут собираться в Лосницу на торги еженедельно по субботам, всяк с своим товаром, и продавать его, а с товаров должны платить, по примеру прочих сосединх наших городов, торговое мыто, только бы во время торгов в городе Лосьнице и других местечках не возили торговых товаров в деревни борисовскаго округа, в противном случае подвергаются лишению прав торговли и другим винам. Таким правом свободы наши мещане и потомки их могут пользоваться вечно (всегда) : для чего и даем им эту нашу грамоту-привилей за собственноручною Нашею подписью, и приложением печати В. Княжества Лит. — писано в Варшаве. 22 февр*.* 1627 г. - Король Сигизмунд. (Копия с подлинной грамоты хранится при 3 Департ. Прав. Сената, в Литов. метрике: книга 102, стр. 14).

Так как в грамоте упоминается о Лошнице (Łośnica), как о существовавшем уже в начале XVII века местечке или городе, то можно заключать, что Лошница, как селение простое, сущест- вовала в ХV, а может быть и в XIV веке, или еще раньше в одно время с Борисовом, тем более, что народное предание указывает на грунтах нынешней Лошницы какое-то каменище, где был острог стараго города, и Займище, где, вероятно, был древний замок; в этих местах находят старинныя деньги и человечьи кости. Но все это предания, которыя требуют долгих изследований и изучений при пособии правительства или своего значительнаго состояния. Историческия же известия о Лошнице касаются 1812 года. Из протоколов борисовской подпрефектуры (памятник Французской администрации в России во время Отечественной войны) видно, что в Лошнице была главная квартира Наполеона, где 25 ноября он делал смотр своим войскам [4]. Мне разсказывал один старик лошницкий, что он видел, как однажды утром, близь каменища, Наполеон больше часу ходил взад и вперед скучный, задумчивый с заложенными назад руками и повременам разговаривал с каким-то генералом — не Удино ли, который, как сказано в том же протоколе, 25 ноября явился к Наполеону в Лошницу с донесением о сожженном русскими крестьянами складочном фуражном магазине в деревне Наче. Вероятно в это время Наполеон обдумывал план, как бы отвлечь Чичагова от Борисова и вытеснить из Ухолоды (деревня в 12 верстах от Борисова), часть его корпуса, препятствовавшаго Сиру и Домбровскому переправиться чрез реку Березину, на которой мост тогда уже был сожжен.

Окрестности Лошницы также сохранили в себе следы исторических событий, именно следы похода Витовта. Так следы старой дороги, называемой до сих пор Витовкой, заметны близь Начи и Крупки (местечко) по направлению с правой стороны Лошницы к борисовской почтовой дороге, ведущей из Борисова в Оршу. А неподалеку деревни Массалаи (имения князя Л. Радзивилла) сохранился небольшой, выложенный внутри камнями, колодец, который в устах народа известен под именем Витового колодезя. Предание говорит, что колодец этот вырыт был для Вита, какого-то короля, который останавливался в этом месте для обеда. Жители деревни Массалаи говорят, будто предки подарили «этому Виту» несколько волов для прокормления его войска, а Вит, в награду за такое гостеприимство, дал им письмо (грамоту), по которому они возведены в звание вольных хлебопашцев; но потом, когда сгорело это письмо, во время польскаго панства обращены в подушных, т. е. крестьян. Точно такая же судьба, говорят, постигла и мещан города или местечка Лошницы. Лошница выгорела, низошла на степень деревни и во время самовластия польскаго, за неимением подлинной грамоты Сигизмунда, вероятно сделалась собственностью какого нибудь временщика и потеряла права мещанства.

Впрочем, несмотря на то, что лошничане считаются поселянами, они живуть очень достаточно и даже богато: у каждого из семьян очень хорошее хозяйство и порядочная обора; между ними есть такие хозяева, у которых имеется до 10 и 15 лошадей, целыя стада овец и несколько десятков коров; мужчины славятся крепостью, силою и проницательностью; женщины большею частью — рослыя и дородныя, отличаются бойкостью и смелостью в разговорах: из них многия большия краснобайки, сказочницы, певуньи и знахарки. Селение их громадное, раскинутое почти на четырех верстах в окружности и разделенное рекою Лошою на две части: жителей в нем около 500 душ. В селении находится довольно большая почтовая станция, тюрьма для преступников, которых приводять сюда по этапной команде из Борисова и потом отправляют в соседнее местечко Крупку. В Лошнице живет сотский или, по белорусски, ключвойт, подчиненный первому стану, управление котораго состоит в Холопеничах.

На окраине села, со въезда борисовскаго, близь самой почтовой дороги, на крутой горке красуется небольшая деревянная Свято-Михайловская церковь, осененная присадными березами и обнесенная бревенчатою оградою, внутри которой на погосте разсажены липы, черемуха, рябина и ели, сквозь ветви которых виднеется каменный могильный памятник: под ним покоится тело известнаго, заслуженнаго ревнителя православия, немало содействовавшаго возвращению униатов борисовскаго уезда в недра греко-восточной церкви, Пр. Вас. Корженевскаго, по смерти котораго найдена переписка его с гг. Селунскими (помещиками Херсонской губернии, тираспольскаго уезда, деревни Розовой), заключающая в себе интересныя заметки о событиях 1812 года и пребывания Наполеона в борисовских окрестностях; причина преждевременной кончины его известна.... Внутренность церкви благолепна и в последнее время украшена новою утварью и иконами на пожертвованныя прихожанами деньги, к сумме которых обещал немало прибавить от себя и лошницкий владетель, князь Л. Радзивилл. Церкви, т. е. ея причту, принадлежит небольшая деревенька Негновичи, состоящая из девяти дворов. Прожив в Лощнице, немалое время, я записал с уст народа несколько песень, поверий, пословиц и поговорок: часть этих пословиц вошли в состав моего «Сборника Белорусских пословиц», напечатаннаго в «Приложениях к Известиям 2-го Отделения Академии Наук» 1853 года.

Из Логойска я хотел было возвратиться опять в Лошницу, но накануне дня отъезда случайно узнал, что логойские жители спешат в Велятичи на богомолье по случаю так называемой Молодиковой недели, т. е. перваго после новолуния воскресения, в которое совершается большой крестный ход в церквах, ознаменованых чудотворным явлением Богоматери и Спасителя, и потому, так как я давно уже собирался в Велятичи для поклонения Образу Велятичской Божией Матери, то и отправился теперь туда вслед за логойскими богомольцами.

Велятичи, вероятно, также как и другия местечки белорусския с остатками древних насыпей и валов, принадлежат к числу древних селений кривичскаго края, как это можно гадать на основании преданий и песней велятичских поселян, в которых упоминается о древних князьях, татарских бранках (сражениях) и особенно о курганах волотовках или волотоках, т.е. древних земляных копцах, заменявших некогда у славян нынешние верстовые столбы. Вот для примера одна песня (свадебная) , из Велятицкаго и Лошницкаго приходов, в которой упоминается о волотовках:

Приберайцеся, брахны, Пара нам дамов ехаць Довгая дарожачка: Чатыры мили борам ехаць, Пятую морам плысьци. Хоць бы мы морам плыли, А бы мы дома были. Патрапим же дамовки Цераз валатовки.

А кто знает, не получило ли село Велятичи свое начало от древних вельтов или велетов? Конечно, предположение недоказанное, но имеющее опору частью в созвучии Велятич с велетами, а частью в сохранившемся до сих пор славянском названий поляны близь монастырскаго леса; поляна эта называется Волотковым полем; судя по тому, что она окружена каким-то искусственным рвом и состоит из каменистаго хряща, с примесью черноватой глины или, вернее, обгоревшаго кирпича, можно гадать о существовании какого нибудь Древняго строения на ней... Впрочем, это предмет безконечных археологических изследований, и потому на первый раз делаю только намек о значении, какое должно иметь село Велятичи в области западно-русской археологии, и неменее того в области истории Западно-Русскаго края. Замечу также, что Велятичи, некогда были местечком староства Велятичскаго... Теперь они считаются государственным казенным имением, в котором находится сельское управление.

Село Велятичи раскинуто на довольно значительном возвышении, опоясанном с двух сторон небольшою речкою и разделенном на две части маленьким протоком, который, сливаясь с речкою, образует из одной части села остров... В этой части находится очень красивая, новая деревянная церковь, и на значительном разстоянии от нея так называемый Монастырек, или, правильнее, небольшая приписная церковь, в которой хранится Чудотворный Образ Божией Матери... Вот в этом-то монастырке и бывает необыкновенно большое стечение народа во время молодиковых недель. Он лежит на невысокой горе, окруженной с одной стороны рекою, а с прочих болотистым лесом. На погосте — несколько могильных памятников. В церкви, довольно благолепно устроенной, особенно в последнее время, в алтаре против Царских Врат, на стене помещается Образ Божией Матери. Предание говорить, что этот образ явился когда-то очень давно на горе и усмотрен был двумя старцами иноками, пришедшими в Велятичи из Киева, которые поселились на горе в подземной пещере и построили сначала часовню, а потом небольшую церковь. Но она не сохранилась до нашего времени; нынешняя церковь построена в начале текущаго столетия. Говорят, что под церковным полом с левой стороны от входа, близь клироса, хранятся без всякаго повреждения гробы основателей церкви в пещере, от которой гора, где они поселились, названа Монастырком. Есть предание, что в пещере были когда-то здания монастырских келий.

Замечательна дорога, ведущая к Монастырку: она вся завалена разными деревянными досками с изображениями человеческих голов, рук, ног и копытов домашних животных; все эти доски нанесены богомольцами, которые привозят их с собою из отдаленных мест: у кого болит голова, рука, тот везет доску с изображением головы, руки и т. д.; у кого падает скот, тот бросает на дорогу доску с изображением какого нибудь члена скотины... Из этих досок образуется ежегодно новая плотина для прохода, но не проезда (ездить нельзя) богомольцев. На конце плотины, близь велятичской дороги, устроена маленькая часовня, в которой хранится копия Чудотворнаго Образа Божией Матери; при часовне небольшой колодец, в котором вода освящается ежегодно, в день Покрова Пресвятой Богородицы (1 октября), когда по преимуществу собирается множество народа.

Помолившись в монастырской велятичской церкви, я уехал из Велятич и чрез Сморки возвратился в Лошницу, где пробыв несколько дней, продолжил свое путешествие по Белорусскому краю, окольным путем.

Из Лошницы, чрез Жодин, я проехал в Борисов...

[1] Źródła de dziejów Polskich, Т. II, str. 278, 279

[2] Собрание древних грамот и актов Минской губернии, №24

[3] Копия с подлинной грамоты хранится при 3 Департ. Прав. Сената, в Литов. метрике : книга 102, стр. 14

[4] Подлинный (автентычный) протокол заседанія (от 28 ноября 1812 года) борисовской подпрефектуры, хранящийся в логойском помещичьем архиве.